Границы любви (2022)

Петр и Хана. Они прожили вместе столько лет, что уже не помнили, кто из них первый начал говорить «мы» вместо «я». Но это «мы» стало чем-то вроде старого свитера — удобным, привычным, но слегка растянутым, с дырами, которые никто не замечал. Или не хотел замечать.

Однажды вечером, когда тени плясали на стенах, как демоны — или как пьяные на субботней вечеринке, — Хана вдруг сказала: «А помнишь, как ты тогда... нет, не так. Как мы тогда...» И замолчала. Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Не так, как обычно, когда всё было предсказуемо, как маршрут автобуса. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и каждый вдох был громче, чем нужно.

«А если я скажу, что всегда хотела...» — начала Хана, но не закончила. Пётр почувствовал, как её рука коснулась его плеча. Нежно, но с какой-то новой силой. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с её духами. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они говорили. Нет, не говорили — скорее, выдыхали слова, которые годами копились где-то глубоко, как пыль на полке. И вдруг стало ясно: они не просто жили вместе. Они жили рядом.

«А ты знаешь, что я всегда представляла...» — снова начала Хана, и Пётр вдруг понял, что это не просто слова. Это ключ. К двери, которую они оба боялись открыть.

И вот они стоят на пороге. Не знаю, как описать это точнее. Тени всё ещё пляшут, но теперь они кажутся не такими уж страшными. Или, может, страшными по-другому.

Вы когда-нибудь замечали, как пахнет кожа после дождя? Вот это было что-то похожее. Новое, но знакомое.

И они начали. Нет, не начали — скорее, продолжили. Но уже по-другому.