Али Джи в парламенте (2002)

Большой Али вошёл в парламент, как входят в чужую квартиру — смущённо, но с видом, будто так и надо. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, когда он появился. Канцлеры, эти серые тени в костюмах, будто замерли, но не от уважения, а от недоумения. «Кто это?» — шептали они, но шепот был таким гулким, что казалось, его слышат даже портреты на стенах. Али, конечно, не знал, что он пешка. Он думал, что это шоу. Или игра. Или что-то вроде того.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Они подсунули ему бумаги, какие-то документы, которые должны были скомпрометировать премьера. Но Али, вместо того чтобы читать, начал рассказывать анекдот. Про Штирлица. Или про кого-то ещё. Неважно. Важно, что зал замер. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и каждый вдох давался с трудом. А потом — смех. Сначала робкий, как у школьника на уроке, потом громкий, как гром. Канцлеры переглянулись. Это не входило в их планы.

Али стал голосом народа. Не знаю, как так вышло. Может, это запах старой древесины, пахнущей временем, сыграл свою роль. Или его манера говорить — небрежно, но с какой-то внутренней уверенностью, как будто он знает что-то, чего не знают они. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Али стоял в центре, улыбаясь, и, кажется, даже не понимал, что происходит. Канцлеры пытались взять контроль, но их слова тонули в этом новом шуме, в этом хаосе, который создал он. Молодёжь смотрела на него, как на икону. А старики... старики просто молчали.

И всё же, что-то осталось за кадром. Что-то, что не сказано, не показано. Может, это было в его глазах? Или в том, как он держал микрофон — слишком крепко, будто боялся, что его отнимут. Кто знает. История пишется на ходу, и иногда черновик оказывается лучше готового текста.