Четвёртый вид (2009)

Эбигейл Тайлер сидела в своем кабинете, заваленном папками и записями. За окном — Аляска, холодная, как дыхание смерти. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Она включила камеру, как всегда, перед сеансом. Пациентка, молодая женщина, говорила о снах. О том, как её будит свет в окне. Не фонарь, нет. Что-то... другое. Эбигейл записала это, как всегда, но что-то в голосе женщины заставило её остановиться. Не страх, нет. Скорее... предчувствие. Как будто она знала, что её слова — последние.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Женщина исчезла. Не просто ушла — её словно стёрли. Ни следов, ни записей. Только запах старой древесины, пахнущей временем, остался в кабинете. Эбигейл пересмотрела запись. Тени на стене за пациенткой двигались. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Не как тени. Как живые. Или как пьяные на субботней вечеринке, если хотите. Но это было не смешно. Ни капли.

Она начала копать глубже. Видеозаписи других пациентов. Все они говорили о свете. О звуках, которые нельзя услышать. О том, что их кто-то зовёт. И все они исчезли. Эбигейл чувствовала, как её собственные сны становятся... странными. Она просыпалась с ощущением, что кто-то стоит в углу комнаты. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Однажды ночью она проснулась от шума. Камера, которую она оставила включённой, зафиксировала что-то. На экране — тени. Они плясали, как демоны. Или как... нет, лучше не думать. Она выключила монитор, но запах — тот самый, старый, древесный — остался. Он был везде. В её волосах, на коже. Как будто её уже коснулось то, что она пыталась понять.

Теперь она знала. Это не просто исчезновения. Это что-то большее. Что-то, что не должно быть названо. И оно знает о ней. Оно всегда знало.

Эбигейл закрыла глаза. Завтра она снова включит камеру. Но кто будет смотреть её записи, если её тоже не станет?