Экстрасенс 2: Лабиринты разума (2013)

Джон вошел в комнату, и сразу же его охватило ощущение, будто он попал в ловушку. Не ту, что можно увидеть или потрогать, а ту, что витает в воздухе, как запах старой древесины, пропитанной временем. Анна сидела в углу, сгорбившись, словно пыталась стать меньше, исчезнуть. Ее глаза — нет, не глаза, а скорее дыры, ведущие куда-то вглубь, — смотрели на него, но не видели. Или видели слишком много. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Тени. Они плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда все уже забыли, зачем собрались. Джон привык к странностям, но это было что-то новое. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую, и каждое слово приходилось вытаскивать из себя с усилием.

— Ты знаешь, почему я здесь? — спросил он, хотя уже сомневался, кто здесь главный. Анна или то, что за ней стояло.

Она не ответила. Вместо этого ее пальцы начали теребить край платья, и Джон заметил, как ткань истончается, словно растворяется. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Ее голос, тихий, как шелест опавших листьев, прозвучал в его голове, минуя уши. «Они здесь. Всегда были. Ты просто не видел».

Он хотел спросить, кто они, но понял, что это бессмысленно. Вопросы здесь не работали. Ответы приходили сами, как незваные гости, и Джон начал понимать, что Анна — не просто жертва. Она была... ключом. Нет, скорее дверью. Или мостом. Что-то, что связывало миры, которые не должны были соприкасаться.

Его пальцы сжали амулет, который он всегда носил с собой. Металл был холодным, но не так, как обычно. Он словно впитывал холод из воздуха, из стен, из самой Анны. Джон почувствовал, как что-то тянет его вниз, вглубь, туда, где свет не работает, а слова теряют смысл.

— Ты можешь остановить их? — спросила она, и в ее голосе была не надежда, а скорее... усталость. Как будто она уже знала ответ.

Джон не ответил. Он не мог. Потому что в этот момент понял, что выбор, который ему предстоит сделать, не будет простым. И не будет правильным. Но, может быть, он будет единственным.