Астерикс на Олимпийских играх (2008)

Галлия, 50 лет до Рождества Христова. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, густую и тяжёлую. Но это только на первый взгляд. В деревне, что стоит на краю леса, жизнь бурлит, как котёл с волшебным зельем. Астерикс и Обеликс — они, как всегда, в центре всего. Хотя, нет, сейчас центр — это Полюбвикс. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Полюбвикс, с его взглядом, устремлённым куда-то за горизонт, и Астерикс, который уже чувствует, что дело пахнет не только жареным кабаном, но и чем-то большим.

Ирина. Греческая принцесса, чьи глаза — как два осколка неба, упавших на землю. Полюбвикс влюблён. Без памяти. Без шансов. Или всё-таки с шансами? Потому что Ирина объявила: её руку получит только победитель Олимпийских игр. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? В её голосе была не только решимость, но и что-то ещё. Что-то, что заставило Полюбвикса схватиться за меч — нет, не за меч, за свою судьбу.

Брут. Сын Цезаря. Хитрый, как лиса, и холодный, как зимний ветер. Он уже замышляет что-то. Что именно? Пока не ясно. Но его улыбка — это не улыбка. Это... как в том анекдоте про Штирлица, когда всё понятно, но ничего не сказано.

Тренировки. Полюбвикс бегает, прыгает, борется. Астерикс и Обеликс рядом. Запах пота, смешанный с ароматом старой древесины, пахнущей временем. Тени пляшут, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Полюбвикс падает. Поднимается. Снова падает. Но в его глазах — огонь. Огонь, который не погаснет.

А что с Брутом? Он уже здесь. Или ещё нет? Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Олимпийские игры. Шум толпы. Крики. Запах пыли и оливкового масла. Полюбвикс на старте. Брут — где-то рядом. Ирина смотрит. Её взгляд — как луч света в темноте.

Кто победит? Кто проиграет? И что будет после?

Тишина. Снова тишина. Но теперь она другая. Теперь в ней есть что-то, что заставляет сердце биться быстрее.

Или это только мне так кажется?