Плохой Санта (2003)

Вилли — не Санта. Нет, он, конечно, носит красный костюм, бороду и шапку, но это всё, что связывает его с тем образом, который мы знаем. Он больше похож на... нет, скорее, он и есть тот, кто использует этот образ как маску. Маску, под которой скрывается что-то тёмное, изношенное, как старый ковёр в баре, где он проводит слишком много времени. Его компаньон, Маркус, — единственный, кто терпит его. Или, может, просто не видит другого выхода. Они грабят дома, пока дети спят, а родители пьют глинтвейн. Это их ритуал. Их Рождество.

Но в этом году что-то пошло не так. Или, может, слишком правильно. Маленький мальчик, Билл, — тихий, странный, с глазами, которые видят слишком много, — начал верить в Вилли. Не в Санту, а именно в него. В его... нет, скорее, в то, что он мог бы быть кем-то другим. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Вилли пытается игнорировать это. Он пьёт, ругается, делает всё, чтобы оставаться собой. Но этот мальчик... он как запах старой древесины, пахнущей временем. Незаметный, но въедливый. И Вилли начинает замечать, что его планы — те самые, которые он оттачивал годами, — вдруг кажутся... не такими уж важными.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Они в доме, как всегда. Тени пляшут, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вилли смотрит на Билла, который стоит в дверях, и понимает, что не может. Не может сделать то, что должен.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И в этой тишине Вилли делает выбор. Не знаю, правильный ли он. Но он его.

Маркус, конечно, недоволен. Он кричит, ругается, но Вилли уже не тот. Или, может, он наконец-то стал собой.

А Билл? Он просто улыбается. Как в том анекдоте про Штирлица.

И Рождество наступает. Настоящее. Или почти.