Семь (1995)

Сомерсет сидел в своем кабинете, окруженный папками, которые, казалось, дышали пылью. Запах старой древесины, пропитанной временем, смешивался с горьковатым ароматом кофе, который он пил уже третий раз за утро. До пенсии оставалось семь дней. Семь. Цифра, которая теперь казалась ему зловещей, как будто кто-то нарочно подсунул её в его жизнь, чтобы напомнить: покоя не будет. Никогда.

И тут это случилось. Звонок. Не обычный, нет. Тот, после которого тишина в комнате стала густой, как вата. Тени на стенах плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Миллс, его новый напарник, вошел с той энергией, которая бывает только у тех, кто ещё не знает, как всё устроено. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Сомерсет почувствовал это сразу, как только увидел первую жертву. Не просто убийство. Это было послание. Кто-то играл с ними, как кошка с мышью, оставляя следы, которые вели куда-то вглубь, в темноту.

Запах крови смешивался с чем-то ещё — сладковатым, почти химическим. Как будто смерть здесь не просто случилась, её приготовили. Сомерсет знал, что это только начало. Он... нет, они оба это понимали. Миллс пытался скрыть дрожь в голосе, но Сомерсет видел: парень уже начал сомневаться. В себе. В этом городе. Всё, что оставалось — это двигаться вперёд, даже если каждый шаг отзывался где-то в груди, как будто кто-то вбивал туда гвозди.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Сомерсет закрыл глаза, пытаясь уловить то, что ускользало. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Он почувствовал, как что-то внутри него сдвинулось. Как будто старый механизм, давно заржавевший, вдруг заработал.

И он понял: это не просто убийства. Это спектакль. А они — зрители. Или актёры? Он ещё не решил. Но знал одно: выхода нет. Ни для кого.