Рождественские каникулы (1989)

В доме Гризвольдов пахло имбирным пряником и чем-то ещё — старыми книгами, может быть, или древесиной, которая впитала в себя годы. Кларк, как всегда, был в центре всего. Он... нет, скорее, они все начали двигаться вокруг него, как планеты вокруг солнца, только это солнце было слишком ярким, слишком шумным, слишком... Кларком.

— Это будет идеальное Рождество, — заявил он, и в его голосе звучала такая уверенность, что даже Эллен, обычно скептичная, на мгновение поверила.

Но идеальное — это не про Гризвольдов. Это про что-то другое. Про тишину, которая наступает, когда все засыпают, или про запах свечей, которые ещё не зажгли. У них же... у них было всё иначе.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Кларк решил, что дом должен сиять, как... ну, как что-то очень сияющее. Он купил гирлянды, фонарики, что-то ещё — коробки с надписями, которые он, конечно, не читал. И вот, когда он нажал на выключатель, всё пошло не так.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Воздух наполнился треском, шипением, а потом — яркой вспышкой. Не просто огни, а что-то большее. Дом загорелся. Нет, не загорелся, а... вспыхнул. Как в том анекдоте про Штирлица, только без шуток.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Соседи замерли. Кларк замер. Эллен... она просто смотрела.

— Это... это было запланировано? — кто-то спросил.

Кларк не ответил. Он стоял, глядя на своё творение, и в его глазах читалось что-то между ужасом и гордостью.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Рождество. Оно всегда такое. Не идеальное, но... своё.