Жандарм из Сен-Тропе (1964)

Крюшо прибыл в Сен-Тропе, как ураган, — неожиданно, с шумом и пылью. Его повышение, о котором он говорил с гордостью, будто это не просто звание, а ключ к новому миру, стало началом чего-то... странного. Городок, привыкший к размеренной жизни, вдруг замер. Или нет, не замер — скорее, насторожился. Как кошка, учуявшая незнакомый запах. А запах был — смесь лаванды, морской соли и чего-то неуловимого, что Крюшо привез с собой. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Его дочь Николь, очаровательная, как весенний ветерок, сразу вписалась в местный колорит. Но Крюшо... Он был другим. Не плохим, нет. Просто другим. Его энергия, его стремление всё контролировать, всё исправлять — это было как попытка надеть костюм на волну. Неудобно. Нелепо. Но завораживающе.

Первые дни прошли в хаосе. То он гонялся за нудистами, будто они были опасными преступниками, а не просто людьми, решившими, что одежда — это лишнее. То он устроил операцию по возвращению украденной картины, которая, как выяснилось, даже не была украдена. Она просто... переместилась. Как в том анекдоте про Штирлица, помните? Но Крюшо не шутил. Он никогда не шутил.

Тени плясали вокруг него, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он был центром этого странного вихря, и все, кто оказывался рядом, неизбежно втягивались. Местные жандармы, сначала радостно встретившие его, теперь смотрели на него с недоумением. Они не могли понять, что движет им. Или, может, боялись понять.

А потом это случилось. То, что изменило всё. Не буду вдаваться в подробности — вы поймёте, о чём я. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И в этой тишине Крюшо стоял, как монумент, и смотрел куда-то вдаль. Что он видел? Может, будущее. Может, прошлое. А может, просто очередную проблему, которую нужно решить.

Сен-Тропе уже никогда не будет прежним. Но разве это плохо?