Коколоко (2020)

Мариса стояла на краю площади, где воздух был густым, как сироп, и пахнул жареными лепёшками и чем-то ещё — старыми камнями, может быть, или пылью, которая оседает на кожу, как тонкая вуаль. Она смотрела на него. Нет, на них. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, будто между ними возникла невидимая нить, которая тянула их друг к другу, несмотря на всё. Или вопреки. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Она помнила, как его рука лежала на её плече, тёплая и чуть влажная от солнца. Теперь эта рука — нет, не его, а её, кузины, — касалась его спины, и Мариса чувствовала, как что-то внутри неё рвётся, как старая ткань, которая уже не выдержит ни одного движения. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и каждый вдох давался с усилием. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда всё кажется смешным, пока не станет слишком поздно.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Она подошла к ним, и её голос прозвучал, как стекло, разбивающееся о камень. Он посмотрел на неё, и в его глазах было что-то, что она не могла назвать. Не вина, не сожаление — скорее, усталость. От неё? От себя? От всего этого? Запах старой древесины, пахнущей временем, вдруг ударил в нос, и она поняла, что это не просто запах — это память. О чём? О том, что было? Или о том, что никогда не случится?

Она хотела крикнуть, но вместо этого сказала что-то банальное, как в том анекдоте про Штирлица, где всё решается одним словом. Но слова не сработали. Они никогда не работают, когда нужно больше всего. И она осталась стоять там, на краю, где воздух всё ещё пахнет лепёшками, а тени продолжают свой танец.