Ментовские войны 2

Шилов вышел из машины, вдохнул воздух, пахнущий мокрым асфальтом и чем-то ещё — то ли горелым, то ли металлическим. Ветер гнал по улице обрывки газет, как будто город сам пытался стряхнуть с себя грязь. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Команда. Не то чтобы отдалились, но что-то изменилось. Или это он сам стал другим? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

В отделе царила тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую. Шилов прошёл мимо столов, где сидели его люди. Они не смотрели на него, но он знал: они ждут. Ждут, когда он скажет, что делать. Как в том анекдоте про Штирлица: «Молчание — знак согласия». Только здесь молчание было знаком чего-то другого. Напряжения. Ожидания. Страха, может быть.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Звонок. Голос на другом конце провода — холодный, как сталь, и такой же безжалостный. «Шилов, ты в игре. Но игра уже не та». Он хотел спросить, что это значит, но связь прервалась. Тишина снова. Только теперь она была другой. Не ватной, а колючей, как будто в воздухе висели тысячи иголок.

Он сел за стол, потрогал поверхность — старая древесина, пахнущая временем. Запах, который всегда успокаивал. Но не сейчас. Сейчас он только подчёркивал, что всё вокруг — временное. И хрупкое. Как стекло, которое вот-вот треснет.

Новые начальники. Двое. Один — с глазами, как у змеи, другой — с улыбкой, которая никогда не доходила до глаз. Они говорили о порядке, о дисциплине, о новых правилах. Но Шилов знал: правила — это только ширма. За ней — тени. Тени, которые плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Беспорядочно, но с какой-то зловещей логикой.

Он посмотрел на команду. Они ждали. И он понял: это не просто работа. Это война. Тихоя, грязная, но война. И на кону — не только их жизни, но и что-то большее. Что именно? Он ещё не знал. Но чувствовал. Как запах грозы перед дождём.