Однажды в Китае 2 (1992)

1895 год. Китай. Воздух густой, как суп из бамбука, — в нём смешались запахи пороха, ладана и чего-то ещё, чего не назвать. Конференция. Нет, не просто конференция — международный съезд врачей, учёных, дипломатов. Все они собрались здесь, чтобы... что, собственно? Обсудить прогресс? Или просто показать, кто здесь главный? Неважно. Важно то, что «Белый лотос» уже здесь. Они — нет, скорее, *оно* — как тень, которая ползёт по стенам, не оставляя следов, но ты чувствуешь её. Ты *знаешь*, что она есть.

Мастер Вонг. Он... нет, они — он и его переводчик, верный, как тень в полдень, — уже в движении. Их шаги быстрые, но неспешные, как будто они танцуют на краю пропасти. Или, может, это пропасть танцует вокруг них? Трудно сказать. Вонг чувствует что-то — запах. Не просто запах, а... старую древесину, пропитанную временем. Или это его память играет с ним? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Взрыв. Нет, не взрыв — скорее, гул, который разливается по залу, как волна. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И в этой тишине — тени. Они пляшут, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вонг знает: это только начало.

Он смотрит на своего друга. Переводчик молчит, но его глаза говорят больше, чем слова. Они оба понимают: если не остановить это сейчас, всё пойдёт под откос. Не просто Китай — весь мир. Или, может, это уже началось?

Тени сгущаются. Вонг делает шаг вперёд. Его рука касается чего-то холодного, металлического. Это... нож? Или ключ? Неважно. Важно то, что они должны успеть. Успеть до того, как тени станут реальностью.

Или уже стали?