Защита Лужина (2000)

Лужин сидел за доской, но доска уже не была доской. Она стала... нет, скорее, превратилась в нечто большее — в границу, в стену, в пропасть. Фигуры двигались сами, будто их вела чья-то невидимая рука. Он знал, что это его рука, но чувствовал себя зрителем, наблюдателем. Или, может, пленником? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось. Она вошла в комнату, и шахматные фигуры замерли. Наталия. Ее имя звучало как... как звон стекла, разбивающегося о камень. Или как шелест страниц старой книги. Он не мог решить. Она принесла с собой запах — не духов, нет, что-то другое. Запах свежего дождя, смешанный с теплом кожи. Или это был запах старой древесины, пахнущей временем?

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Мир за доской и мир за ее пределами. Лужин чувствовал, как границы расплываются, как тени пляшут, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он пытался ухватиться за что-то, но это ускользало. Наталия стала его якорем. Ее голос, ее смех, ее руки — единственное, что удерживало его от падения.

Но что, если она уйдет? Что, если она уже ушла? Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Он сидел, глядя на доску, и доска смотрела на него. Фигуры молчали, но их молчание было громче крика.

Лужин закрыл глаза. Он чувствовал, как мир вокруг него сжимается, как комната становится меньше, как стены давят. Или это он становится больше? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Наталия вернулась. Ее шаги были легкими, почти неслышными, но он знал, что это она. Ее присутствие было как... как свет в конце тоннеля. Или как первый глоток воды после долгого пути. Он не мог решить.

Она села рядом, и доска снова стала доской. Фигуры снова стали фигурами. Но что-то изменилось. Что-то, что он не мог назвать. Или не хотел.

Ты поймешь, о чем я.