Частная война (2018)

Мэри Колвин. Её имя звучало как вызов, как выстрел в тишине. Она шла туда, куда другие боялись даже заглянуть. Лондон, Сирия, война, мир — всё это было для неё одним полем боя. Но не с оружием в руках, а с блокнотом и камерой. Правда. Вот что её гнало вперёд. Правда, которая, как она говорила, «должна быть рассказана, даже если она режет глаза, как песок в пустыне».

Она... нет, скорее, они. Мэри и Пол Конрой. Фотограф, который снимал так, будто его камера была продолжением его тела. Они дополняли друг друга, как две половинки одного целого. Но это не было романтикой — это была работа. Или, может, что-то большее? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Сирия. Осада. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И запах. Вы когда-нибудь чувствовали, как пахнет страх? Не тот, что в кино, а настоящий. Он въедается в кожу, как дым от костра, который не смыть.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Взрыв. Не просто грохот — это было что-то другое. Как будто земля вздохнула и решила, что больше не хочет терпеть. Мэри упала. Нет, не упала — её сбило с ног. Пол кричал, но его голос тонул в этом хаосе. Она... она встала. Как всегда. С кровью на лице, с глазами, полными огня. «Мы продолжаем», — сказала она. И они пошли дальше.

Но что-то изменилось. Не в ней, а вокруг. Воздух стал плотнее, тяжелее. Как будто сама война решила, что Мэри слишком много знает. Или слишком много видит. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Она шла вперёд, как всегда. Но теперь её шаги были медленнее. Не от усталости — от чего-то другого. От осознания? От предчувствия? Кто знает. Мэри Колвин не боялась смерти. Она боялась молчания.