Маньяк (1 сезон)

Энни вошла в клинику с ощущением, будто её сердце — это разбитая ваза, которую кто-то склеил наспех, не заботясь о трещинах. Она... нет, скорее, они оба, она и Оуэн, оказались здесь по разным причинам, но с одинаковой надеждой. Он — чтобы заглушить голоса, которые шептали ему с детства, а она — чтобы забыть, как пахнет его одежда после дождя. Запах, который теперь казался чужим.

Доктор Мантлрэй встретил их с улыбкой, которая не дотягивала до глаз. Его кабинет пах старой древесиной, словно время здесь застыло, как в том анекдоте про Штирлица, где всё кажется не тем, чем является. «Лекарство изменит вас», — сказал он, и это звучало как обещание, но почему-то отдавало угрозой.

Первый укол. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, почти осязаемую. Энни почувствовала, как что-то внутри неё сдвинулось, как будто её эмоции начали течь в обратную сторону. Оуэн... он сидел рядом, его пальцы дрожали, но он молчал.

Потом это случилось. Тени на стенах начали плясать, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Энни хотела крикнуть, но голос застрял где-то в горле, как комок ваты, той самой, что теперь заполняла всё вокруг.

Оуэн вдруг заговорил. Не голосами, которые он слышал раньше, а своим голосом, но таким, будто он звучал из другого измерения. «Ты видишь это?» — спросил он, и Энни кивнула, хотя не была уверена, что видит то же самое.

Клиника. Она казалась такой безопасной, такой... стерильной. Но теперь стены дышали, как живые, а запах старой древесины смешался с чем-то металлическим, как будто кровь пропитала пол.

Доктор Мантлрэй наблюдал за ними через стекло. Его улыбка стала шире, но глаза оставались пустыми. «Это только начало», — прошептал он, и Энни поняла, что это не конец, а что-то другое. Что-то, что они не смогут контролировать.

Или смогут?