Колония (1-3 сезон)

Лос-Анджелес. Нет, не тот, что был раньше. Тот, что теперь — это... как будто кто-то выключил свет и забыл включить. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, если хотите. Уилл Боумэн стоял у окна, вглядываясь в пустоту. Его рука сжимала стакан — не то чтобы он пил, просто так спокойнее. Запах старой древесины, пахнущей временем, витал в комнате. Или это был запах страха? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Кейти, его жена, сидела за столом. Ее пальцы нервно перебирали край скатерти — белой, но уже не такой белой, как раньше. Она молчала. Не просто молчала — будто воздух вокруг нее превратился в вату, поглощая звуки. Их сын... нет, не их. Их сын был где-то там, за пределами этого дома, за пределами их контроля. И каждый день без него был как нож в сердце. Нет, не нож — скорее, как ржавый гвоздь, который вонзился и не вытаскивается.

Уилл согласился сотрудничать. С кем? С ними. С теми, кто теперь правил городом. Прокси Снайдер — имя, которое звучало как шутка, но шутки здесь давно кончились. Он предложил сделку. Вернуть сына. Но что за этим стояло? Уилл знал, что это может быть ловушкой. Или нет. Или... вы понимаете, как это бывает, когда все варианты плохи, но выбирать всё равно приходится?

Кейти не верила в это. Она искала свои пути — подпольные, опасные. Ее глаза горели, как угли, но в них была не злость, а что-то другое. Надежда? Или просто отчаяние, замаскированное под неё? Она рисковала. Каждый день. Каждый час. И Уилл знал, что однажды она может не вернуться. Но он молчал. Потому что что он мог сказать? "Не ходи"? Это было бы лицемерием.

Потом это случилось. То, что изменило всё. Или ничего. Вы поймёте, о чём я. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто мир замер, затаив дыхание. И в этой тишине Уилл услышал шаги. Не свои. Не её. Чужие. Или... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Как будто кто-то переписал правила игры, а он об этом не знал.

Семья Боумэнов оказалась на грани. Не между жизнью и смертью — это было бы слишком просто. Между предательством и надеждой. Между долгом и любовью. И каждый их шаг был как ходьба по лезвию. Остро. Больно. Но другого пути не было. Или был?