Минари (2020)

1980-е. Арканзас. Семья корейских иммигрантов — Джейкоб, Моника и их дети, Энн и Дэвид — оставляют Калифорнию позади. Джейкоб купил участок земли. Не просто землю — мечту. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, как будто сама почва под ногами требовала от них нового шага. Но мечты, знаете ли, редко пахнут так, как мы ожидаем. Здесь пахло старой древесиной, пылью и чем-то ещё — временем, может быть. Или неудачами прошлых владельцев. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Джейкоб был уверен, что станет фермером. Он читал книги, смотрел передачи, даже разговаривал с местными. Но книги не пахнут. А земля — пахла. И не всегда приятно. Моника, его жена, смотрела на него с тем выражением, которое он не мог расшифровать. Не разочарование, нет. Скорее... ожидание. Как будто она ждала, когда он поймёт, что фермерство — это не просто цифры и планы. Это грязь под ногтями, это ветер, который сбивает с ног, это тишина, которая давит. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Или в песок. Тяжёлый, влажный песок.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Первый урожай. Вернее, его отсутствие. Джейкоб стоял на поле, сжав кулаки, а тени от деревьев плясали вокруг него, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он не плакал. Нет. Но что-то внутри него сломалось. Или, может быть, начало ломаться ещё раньше, когда они только приехали сюда. Когда он впервые почувствовал, как земля сопротивляется ему. Как будто она знала, что он чужой.

Дети, Энн и Дэвид, адаптировались быстрее. Или просто делали вид. Они бегали по полям, смеялись, но иногда их смех звучал... странно. Как будто они тоже чувствовали эту тяжесть. Этот запах. Старой древесины, пыли, времени. Или неудач.

Моника молчала. Но её молчание было громче любого крика. Она смотрела на Джейкоба, и в её глазах было что-то, что он не мог назвать. Не разочарование. Не злость. Просто... понимание. Или, может быть, смирение.

А земля... земля ждала. Как всегда.