Ничья земля (2001)

Туман. Не просто туман, а густой, как суп из баранины, который варила его бабушка зимними вечерами. Он... нет, скорее, они — боснийцы — шли сквозь него, будто сквозь сон. Ночь была глухой, но не тихой. Где-то вдалеке слышались выстрелы, но они казались такими далёкими, будто доносились из другого мира. А потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Утро. Туман рассеялся, как дым после затяжки, и они оказались там. Прямо перед сербской передовой. Как в том анекдоте про Штирлица: «Ты либо в танке, либо...» Но тут танков не было. Только грязь, страх и пули.

Обстрел начался внезапно. Неожиданно? Нет, на войне всё неожиданно, даже ожидание. Пули свистели, как пьяные на субботней вечеринке, а тени от взрывов плясали, как демоны. Или как те же пьяные, только в аду. Когда дым рассеялся, на нейтральной полосе остались трое. Один серб. Два боснийца. Все раненые. Все на грани. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И запах. Запах крови, грязи и... чего-то ещё. Старой древесины, пахнущей временем. Или это просто казалось?

Один из боснийцев лежал на мине. Его товарищ, второй босниец, смотрел на него, как на призрак. Серб, с перебинтованной рукой, сидел в углу траншеи. Его глаза были пусты, но в них читалось что-то. Понимание? Ненависть? Или просто усталость? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

— Я сапёр, — сказал серб. Его голос был хриплым, как будто он долго молчал. Или кричал. — Могу попробовать обезвредить.

Боснийцы переглянулись. Доверие? Нет, скорее отчаяние. Они начали говорить. Сначала осторожно, потом быстрее. О чём? О войне? О жизни? О том, что они, может, и не такие уж разные? Или просто о том, как выбраться отсюда?

Тишина снова накрыла их, но теперь она была другой. Не ватной, а... живой. Как будто кто-то держал паузу, чтобы вдохнуть. Или чтобы взорваться.

— Давай попробуем, — наконец сказал один из боснийцев. Его голос дрожал, но в нём была решимость. Или это была надежда?

Серб кивнул. Он... нет, они начали двигаться иначе. Медленно, осторожно. Каждый шаг — как на лезвии ножа. Или на минном поле.

А потом... Потом это случилось. Или не случилось. Иногда лучше не знать.