Холодные небеса (1990)

Она стояла на пляже, чувствуя, как песок медленно остывает под её босыми ногами. Акапулько. Солнце уже клонилось к закату, но тепло всё ещё висело в воздухе, как тяжёлое одеяло. Муж где-то рядом — нет, он только что был рядом, но теперь его голос растворился в шуме волн. Она обернулась, и тут это случилось. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он упал. Не как в кино, где всё замедляется, а резко, будто кто-то выдернул из него вилку. Она бросилась к нему, но уже знала — слишком поздно. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и даже крик застрял где-то в горле.

Морг. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешанный с чем-то металлическим, резким. Она сидела на стуле, который скрипел при каждом движении, и смотрела на дверь. Завтра вскрытие. Но завтра не наступило. Вернее, наступило, но тело исчезло. Просто... испарилось. Вы бы поверили? Она не поверила.

Дом. Пустой, но не тихий. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Она включала свет, но тьма будто пропитывала стены. И вот он вернулся. Нет, не он — они. Они начали двигаться иначе. Говорить иначе. Смотрели на неё так, будто знали что-то, чего она не могла понять.

Она пыталась задавать вопросы, но ответы приходили не словами, а запахами — сладковатым ароматом гниющих цветов, который вдруг заполнял комнату. Или тактильными ощущениями — будто кто-то проводил пальцами по её спине, когда никого рядом не было.

Что это было? Она до сих пор не знает. Может, это был не он. Может, это была она. Или что-то совсем другое, что пришло вместе с ним, как тень, которую нельзя отогнать. Вы бы остались? Она осталась. Но теперь каждый день задаётся вопросом: кто кого ждёт — она его или он её?

Или, может, это просто Акапулько. Там, говорят, бывает такое.