За королеву и страну (1988)

Рубен вернулся домой, но дом, кажется, забыл его. Нет, не забыл — скорее, отвернулся. Фолкленды оставили на нём следы, которые не смыть ни дождём, ни потом. Он... нет, скорее, они, его мысли, начали двигаться иначе, как будто кто-то переключил передачу в его голове. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, липкую, которая давит на уши. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Родной район теперь пахнет не детством, а страхом. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с чем-то резким, химическим. Наркотики? Или просто гниль? Он не стал разбираться. Полицейские везде, как тени, которые пляшут, то ли демоны, то ли пьяные на субботней вечеринке. Работы нет. Вернее, есть, но не для таких, как он. Для тех, кто готов согнуться, а он — нет. Не может. Не хочет.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Он спрятал свои награды — эти куски металла, которые теперь казались ему чужими, — и взял в руки пистолет. Вес оружия был знаком, почти утешителен. Как в том анекдоте про Штирлица: иногда лучшее, что можно сделать, — это стрелять. Хотя, нет, это не анекдот. Это просто жизнь.

Он пошёл к нему. К старому другу. Тому, кто когда-то делил с ним школьные обеды, а теперь делил город на зоны влияния. Преуспевающий бандит. Последний шанс? Или последняя ошибка? Рубен не знал. Но он шёл, потому что идти было некуда. Потому что воздух всё ещё был ватой, а тени всё ещё плясали.

И где-то в этом всём была мораль. Или её отсутствие. Он не мог решить. Но это уже не важно, правда? Важно только то, что он сделает дальше. А что он сделает? Вы тоже не знаете? Ну и ладно.