Дом клоунов (1988)

Трое братьев, подростков, пришли в цирк. Нет, не просто пришли — они вломились туда, как воры, хотя билеты у них были. Старший, Миша, тащил их за собой, обещая «шоу века». Средний, Ваня, ворчал, что всё это глупость, но шёл. Младший, Петя, молчал, но глаза его горели. Они ждали клоунов. Весёлых, смешных, с красными носами и дурацкими шутками. Но что-то было не так с самого начала. Воздух в цирке был густой, как сироп, и пахло... чем? Старой древесиной, пылью, чем-то сладковатым, но гнилым. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Клоуны появились внезапно. Их было трое. Нет, не так — они *вышли*. Из тени, из ниоткуда. Улыбки их были широкими, слишком широкими, как будто кто-то нарисовал их маркером. Они начали двигаться... нет, скорее, они *поплыли* по арене, как марионетки на невидимых нитях. Их смех — он был не смехом, а чем-то другим. Звуком, который застревал в ушах, как заноза. Братья замерли. Миша хотел уйти, но ноги не слушались. Ваня сжал кулаки, но страх был сильнее. Петя... Петя просто смотрел.

А потом это случилось. Тени на стенах начали плясать, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И тут появились они. Трое. Не клоуны. Другие. Их лица были бледными, глаза — пустыми. Они шли, но не шагали, а как будто скользили. Сумасшедшие? Беглецы? Кто они? Вы поймёте, о чём я, когда увидите их глаза.

Братья попытались убежать, но коридоры цирка стали лабиринтом. Стены сжимались, потолок опускался. Клоуны смеялись, но их смех теперь звучал как плач. Сумасшедшие шли за ними, не спеша, как будто знали, что побег невозможен.

И тут Миша понял: это не цирк. Это ловушка. Или сон? Или что-то хуже? Ваня кричал, но его голос терялся в этой ватной тишине. Петя... Петя просто шёл вперёд, как будто знал, куда.

Конец? Нет, это только начало. Или конец всего. Вы поймёте, когда окажетесь там. Если окажетесь.