Женщина между собакой и волком (1979)

1939 год. Адриан уходит на фронт. Нет, не просто уходит — он *убегает*. От себя, от неё, от этой странной тишины, которая нависла над домом, как туман над болотом. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, и каждый шаг отдаётся глухо, как в пустоте. Лив остаётся одна. Она не плачет. Нет, она просто стоит у окна, смотрит, как его фигура растворяется вдали, и думает: «А что, если это последний раз?» Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Война. Она приходит не сразу. Сначала это просто слухи, как шепот в темноте. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Оккупация. Немцы входят в город, и Лив видит их лица — не злые, не жестокие, просто... пустые. Как будто они уже давно забыли, что значит быть людьми. Она прячется в доме, запертом на все замки, но замки не спасают от страха. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивается с запахом пороха и дыма. Она дышит этим. Живёт этим.

Потом он появляется. Участник сопротивления. Нет, не герой — просто человек, который не смог молчать. Он... нет, скорее, они начинают двигаться иначе. Она даёт ему приют, рискуя всем. Каждую ночь она слышит его шаги на чердаке, каждый день ждёт, что дверь выбьют. Но дверь держится. И они тоже. Постепенно что-то меняется. Не сразу, не вдруг — как будто тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. И вдруг — свет. Тихий, едва заметный, но свет. Любовь? Да, наверное. Но какая-то странная, неудобная, как старый диван, который уже не годится для сидения, но выбросить жалко.

А потом война заканчивается. Адриан возвращается. Но это уже не он. Нет, это тень, оболочка, что-то, что когда-то было человеком. Его глаза... они пусты, как те, что она видела у оккупантов. Он говорит о вещах, о которых она не хочет знать. О преступлениях. О крови. Он нуждается в ней, в её тепле, в её прощении. Но как простить то, что нельзя понять?

Лив стоит перед выбором. Нет, не выбором — пропастью. С одной стороны — долг. С другой — любовь. Или то, что она теперь называет любовью. Она смотрит на Адриана, на его сломленную фигуру, и думает: «А что, если это я сломалась?» Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Она остаётся с ним. Не потому, что хочет, а потому, что должна. Но каждую ночь она слышит шаги на чердаке. Или ей кажется?