Операция чистые руки. 2000 лет и полгода назад (1994)

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Колизей, этот древний гигант, стоял как всегда, но что-то в его очертаниях изменилось. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Воздух был густым, будто пропитанным запахом старой древесины, пахнущей временем. Или это просто казалось? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Современность ворвалась, как незваный гость, с шумом и гамом. Гладиаторы, те самые, что когда-то сражались за жизнь и славу, теперь махали мечами ради лайков. Их доспехи блестели, но блеск этот был фальшивым, как в том анекдоте про Штирлица. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Или, может, это просто я так воспринимаю?

Политики... о, эти актёры. Они играли свои роли с такой преувеличенной драматичностью, что хотелось смеяться. Или плакать. Законы, демократия — всё это превратилось в театральный фарс. Но кто-то ведь должен был заметить, правда? Или все уже привыкли? Рим, этот город, разрывающийся между прошлым и настоящим, казался мне то величественным, то жалким. Памятники старины соседствовали с современными зданиями, а туристы, вооружённые селфи-палками, фотографировались на фоне руин.

Театр... да, театр. Когда-то он был душой Рима, а теперь? Пережиток прошлого, потерявший свою значимость. Актёры играли, но их игра была пустой, как скорлупа от ореха. Или это только мне так кажется?

Тени снова задвигались, но теперь они были другими. Или это я изменился? Тишина сгущалась, но в ней было что-то... недоговорённое. Как будто кто-то забыл закончить фразу. Или, может, это я её не расслышал?