Париж горит (1990)

Париж горит. Нет, не Париж, конечно, но что-то в этом есть — огонь, который горит внутри. Нью-Йорк, конец 80-х, начало 90-х. Город, который никогда не спит, но для них — для Детей — он спит слишком крепко. Днем они... нет, скорее, они становятся кем-то другим. Посыльные, продавцы, проститутки, безработные. Лица, которые сливаются с толпой, пока не присмотришься. А если присмотреться? Тогда увидишь трещины. Трещины, которые идут глубже кожи, глубже костей. Они сталкиваются с этим каждый день — с взглядами, которые режут, как стекло, с вопросами, на которые не хочется отвечать. Но они отвечают. Или молчат. Иногда молчание — это тоже ответ, правда?

Ночью всё меняется. Они... нет, скорее, их мир переворачивается. Тени пляшут, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Костюмы, блестки, музыка, которая бьет в грудь, как молот. Они выходят на сцену, и тут они — короли и королевы. Здесь нет места для осуждения, здесь только они и их мечты. Кто-то мечтает о славе, кто-то — о доме. О доме, где не будет страха. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Каждый из них — это история. История, которая начинается с «я» и заканчивается «мы». Они называют себя Детьми, но их детство... оно было другим. Не таким, как у всех. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивается с ароматом дешевого парфюма. Их руки — шершавые, но нежные. Они держатся друг за друга, как за последнюю нить.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Они продолжают бороться. За что? За право быть собой. За право дышать. За право любить. Их мечты такие же, как у всех, но путь к ним... он другой. Сложнее. Длиннее. Но они идут.

И Париж горит. Нет, не Париж. Но что-то горит. Что-то важное.