Вивальди, рыжий священник (2009)

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Вивальди, рыжий священник, чьи пальцы, казалось, знали путь к душе каждого, кто слышал его музыку. Его мелодии — не просто звуки, а что-то большее. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, почти осязаемую. А потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Она появилась. Не сразу, не с порога, но постепенно, как весенний ветер, который сначала едва касается щеки, а потом уже не отпускает. Её глаза — нет, не глаза, а взгляд, который будто знал, что скрыто за его обетом. И он, этот взгляд, стал для него чем-то вроде... как бы это сказать... как в том анекдоте про Штирлица, когда всё ясно, но говорить нельзя.

Они говорили. Нет, не говорили — скорее, обменивались молчанием, которое было громче любых слов. Запах старой древесины, пахнущей временем, в церкви, где они встречались, смешивался с её духами — лёгкими, как утренний туман. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, сбиваясь в странные узоры на стенах.

Он писал для неё. Нет, не для неё — из-за неё. Каждая нота была криком, который он не мог произнести вслух. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Его музыка стала их языком, их тайной, их грехом. Или благословением? Кто знает.

Однажды, когда они сидели рядом, её рука случайно коснулась его. Нежность. Нет, не нежность — что-то большее, что-то, что он не мог назвать. Он отстранился, но это уже не имело значения. Потому что это случилось. И они оба знали, что назад пути нет.

Его музыка стала другой. Глубже. Тёмнее. Или светлее? Трудно сказать. Но она больше не была прежней. Как и он.