Годунов. Продолжение

Годунов. Продолжение. Черновик.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Борис сидел в своих покоях, и даже скрип половиц под ногами слуг казался ему чем-то далёким, словно доносящимся из другого мира. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Люди. Те, кто ещё вчера клялся в верности, сегодня шёпотом обсуждали, что царь теряет хватку. А он? Он чувствовал это. Как запах старой древесины, пахнущей временем, — что-то гнилое, неуловимое, но явное.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Не сразу, конечно. Сначала — голод. Не просто неурожай, а что-то большее. Земля будто отвернулась от них, как капризная любовница. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Борис пытался удержать всё в руках, но пальцы разжимались сами. Он видел, как его решения — нет, не решения, а скорее попытки что-то решить — превращались в пыль. Каждое слово, каждый указ будто отскакивали от стен, возвращаясь к нему с новым смыслом. И этот смысл был всегда против него.

А потом появился он. Нет, не он — они. Самозванцы. Лжедмитрии. Как в том анекдоте про Штирлица, только без смеха. Один за другим, будто из-под земли. И каждый — с улыбкой, которая обещала всё и ничего. Борис смотрел на них и думал: а что, если они правы? Что, если он — ошибка?

Но это было не самое страшное. Самое страшное — это глаза его семьи. Жены, детей. Они смотрели на него, и в их взгляде была не просто тревога. Было что-то другое. Что-то, что он не мог назвать, но что заставляло его просыпаться ночью в холодном поту.

И всё это время — запах. Тот самый. Древесины, времени, тлена. Он висел в воздухе, как предчувствие. Как обещание конца, который уже начался, но ещё не наступил.

Или уже наступил? Вы тоже это чувствуете?