Чёрная Эмануэль 2 (1976)

Эммануэль проснулась в белой комнате. Нет, не совсем белой — стены были скорее сероватыми, как будто их вымыли, но не до конца. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую. Она попыталась вспомнить, как сюда попала, но в голове — пустота. Не пустота даже, а... как будто кто-то вырвал страницы из книги, оставив только обрывки.

Доктор Вайс сидел напротив, его карандаш постукивал по блокноту. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Его вопросы были осторожными, как будто он боялся разбудить что-то. «Эммануэль, вы помните, как оказались здесь?» Она покачала головой. «А фотографа? Того, с кем вы работали?»

Фотограф. Это слово вызвало что-то — не образ, а скорее запах. Старой древесины, пахнущей временем, и... ладана? Нет, не ладана. Что-то другое. Она закрыла глаза, пытаясь ухватить это ощущение, но оно ускользало, как дым.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Она начала вспоминать. Не сразу, не целиком. Сначала — тени. Тени, которые плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Потом голоса. Голос отца, резкий, как стекло. Голос мужа — бывшего мужа — тихий, но с каким-то подвохом.

Доктор Вайс записывал, его рука двигалась быстро, но иногда он останавливался, как будто сам не мог поверить в то, что слышал. «Вы говорите, что боялись его? Или... их?»

Эммануэль не ответила. Она смотрела в окно, где ветер гнал по небу облака, похожие на клочья ваты. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

К концу сессии она уже почти могла собрать кусочки воедино. Почти. Но что-то оставалось за кадром, как будто кто-то намеренно держал это в тени.

Доктор Вайс закрыл блокнот. «Завтра продолжим», — сказал он, но в его голосе была какая-то неуверенность. Как будто он сам не знал, куда это ведёт.

Эммануэль осталась одна. В комнате снова стало тихо. Тишина, которая давит. Тишина, которая ждёт.