Тюремная жара (1993)

Тени плясали на стенах камеры — то ли как демоны, то ли как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, липкую, которую невозможно разорвать. Лора прижалась к холодной стене, чувствуя, как шершавая штукатурка впивается в ладони. Она... нет, скорее, они обе — Лора и Сара — начали двигаться иначе, как будто их тела стали чужими, тяжелыми, будто их нагрузили невидимыми цепями.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Когда дверь камеры открылась, и свет из коридора ворвался внутрь, как нож, разрезающий тьму. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с чем-то кислым, металлическим. Кровь? Или просто ржавчина? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Сара сидела в углу, обхватив колени. Её глаза были пусты, но в них читалось что-то... нет, не страх. Скорее, отчаяние, которое уже перестало быть отчаянием. Оно стало частью её, как дыхание. Лора хотела что-то сказать, но слова застряли в горле, как комок глины.

Они не знали, как оказались здесь. Турция, солнце, море, базары, где пахло специями и жареными каштанами. А потом — темнота, крики, руки, которые тащили их куда-то, куда они не хотели. И теперь они здесь, в этом месте, где время течёт иначе. Где каждый день — это не день, а вечность, разбитая на куски.

Лора посмотрела на Сару. Она хотела сказать: «Мы справимся». Но вместо этого просто протянула руку. Сара взяла её, и их пальцы сплелись, как корни деревьев, которые ищут опору в каменистой почве.

Тени снова зашевелились. Или это были не тени? Лора почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она знала, что завтра будет хуже. Но сегодня они ещё держались. Сегодня они ещё были вместе.

И это, может быть, было главным. Или нет?