Безумие (2005)

Жан Берло. Молодой, но уже сломленный. Мать умерла — нет, не так. Мать ушла. Ушла, оставив после себя не просто пустоту, а что-то вроде дыры, которая тянет, как воронка. И сны. Сны, которые начались сразу после похорон. Он... нет, скорее, они начали приходить к нему, как незваные гости. В этих снах он был заперт. Не просто в комнате — в сумасшедшем доме. Стены, которые дышат, коридоры, которые ведут в никуда. И тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

На обратном пути домой он встретил его. Маркиза. Человека, который выглядел так, будто вышел из старой гравюры — или, может, из кошмара. «Одну ночь, — сказал он. — Только одну ночь». Жан согласился. Почему? Не знаю. Может, из-за усталости. Может, из-за того, как пахло в замке — старая древесина, пахнущая временем, и что-то ещё. Что-то сладковатое, как гниющие цветы.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Богохульная оргия. Нет, не так. Это было... как в том анекдоте про Штирлица, только без смеха. Люди, которые двигались, как марионетки, но их лица... их лица были живыми. Слишком живыми. А потом — похороны. «Терапевтические», как назвал это Маркиз. Жан хотел уйти. Конечно, хотел. Но Маркиз остановил его. «Останься, — сказал он. — Ты боишься? Хорошо. Страх — это дверь».

И дверь открылась. В сумасшедший дом. Нет, не дом — мир. Мир, где пациенты были свободны, а врачи — за решёткой. Где тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Где каждый шаг вперёд был шагом вглубь себя. Или в никуда.

Жан шёл. Шёл, потому что другого выбора не было. Потому что Маркиз обещал ему правду. Правду, которая, возможно, была страшнее любого кошмара. Или, может, это и был кошмар. Кто знает?

Тишина. Опять тишина. Но теперь она была другой. Теперь она была... живой.