Рестлер (2018)

Гви-бо сидел на краю кровати, его руки — нет, скорее, пальцы — нервно перебирали край простыни. Запах старой древесины, пахнущей временем, витал в комнате, как будто дом сам напоминал ему о годах, которые уже не вернуть. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и тяжёлую. Он вздохнул, встал, потянулся. Тени на стене плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда всё ещё кажется весёлым, но уже чувствуешь, что завтра будет больно.

Сын. Да, сын. Его мальчик, который теперь уже не мальчик, а подросток с взглядом, полным вопросов, на которые Гви-бо не всегда знал ответы. «Пап, а ты был чемпионом?» — спрашивал он когда-то. Гви-бо кивал, но внутри что-то сжималось. Чемпион. Звучало гордо, но сейчас это слово казалось таким далёким, как будто его произносили не про него, а про кого-то другого. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Жизнь, время, всё вокруг. Как в том анекдоте про Штирлица, где всё идёт по плану, но план уже не твой.

Мать звонила каждое утро. «Найди себе женщину, — говорила она, — ты же не можешь так жить». Он отшучивался, но её слова, как заноза, сидели где-то глубоко. А потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Подруга сына. Её взгляд, который задерживался на нём чуть дольше, чем нужно. Её смех, который звучал как-то... иначе. Он чувствовал это. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он старался не думать об этом. Вместо этого он шёл в зал, где преподавал аэробику. Там, среди запаха пота и резиновых ковриков, он находил что-то похожее на покой. Но даже там, в ритме музыки, он слышал эхо прошлого. Олимпийские вершины. Слава. А теперь — счёт за электричество, школьные собрания, ужин на двоих. Иногда он ловил себя на мысли, что это и есть счастье. Или нет?

Он не знал. Но знал одно: сын должен стать чемпионом. Это было важно. Это было всё, что у него осталось.