Учительница (2016)

Городок 1983 года. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую. И в эту тишину ворвалась она. Новая учительница. Вдова офицера, говорили. Лицо — как будто высеченное из камня, но глаза... глаза были живыми, слишком живыми, будто в них горел огонь, который она не могла потушить. Или не хотела.

Она принесла с собой что-то... нет, не просто новые методы. Скорее, новый порядок. Жесткий, как сталь, но с какой-то странной, почти болезненной заботой. Дети сначала сопротивлялись, конечно. Кто ж любит, когда их ломают? Но потом... потом они начали меняться. Не все, конечно. Но те, кто поддался, стали другими. Более собранными. Или, может, просто напуганными?

Родители разделились. Одни говорили: «Наконец-то кто-то взялся за них!» Другие шептались в углах: «Она их сломает. Вы видели, как Петя выглядит?» Петя... да, Петя. Он стал тише. Слишком тише. Или это просто казалось?

Потом это случилось. Слухи поползли, как дым из-под двери. Петя, нервный срыв, давление... или что-то еще? Директор вызвал собрание. Экстренное. В зале пахло старой древесиной, пахнущей временем, и чем-то еще — тревогой, наверное.

Директор начал говорить. Голос ровный, но в нем что-то дрожало. Он предложил петицию. Уволить. Защитить детей.

И тут она встала. Не сразу. Сначала просто посмотрела на всех. Тени от ламп плясали на ее лице, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке.

— Вы думаете, я не знаю, что делаю? — спросила она. Голос тихий, но каждый слово било, как молоток.

Она говорила о потере. О боли. О том, как важно научить их выживать. Не просто учить — готовить. К чему? К жизни? К войне? Кто знает.

Тишина снова накрыла зал. Но теперь она была другой. Тяжелой, но не враждебной.

— Вы тоже это чувствуете? — спросил кто-то. Или это был я?

В итоге решили не увольнять. Но и не оставлять всё как есть. Программа поддержки, психологи... новые методы. Строгость и понимание.

Или это просто слова?

Петя так и не заговорил. Но, может, это и не важно.