Полуночный экспресс (1978)

Билли Хейс. Нет, скорее, Билли — просто парень, который хотел жить. Но жизнь, как в том анекдоте про Штирлица, подкинула ему сюрприз. Турция. Тюрьма. Четыре года и два месяца. Не срок, а приговор. Или приговор — это то, что происходит внутри? Ты поймёшь, о чём я.

Тюрьма. Не просто стены — каменный мешок, где воздух густой, как суп из баранины, который здесь подают по средам. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивается с чем-то кислым, будто кто-то забыл вынести ведро. Тени пляшут, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату.

Хамиду. Надзиратель. Нет, скорее, хозяин этого ада. Его голос — как скрип ржавых петель. Он любит играть. Не с людьми, а с их надеждами. Раздавит, посмотрит, как они шевелятся, и улыбнётся. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Альтернативы. Их две. Первая — адвокат, родные, американское правительство. Всё это звучит как сказка, но сказки здесь не работают. Вторая — бегство. Полуночный экспресс. Название красивое, почти романтичное, но за ним — грязь, страх, риск. Каждый шаг — как ходьба по лезвию. Один неверный — и всё.

Билли смотрит на свои руки. Они дрожат. Нет, это не страх. Это что-то другое. Жажда? Нет, скорее, злость. Злость на себя, на мир, на этот проклятый воздух, который не даёт дышать.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Не сразу, но поймёшь.

Он... нет, они начали двигаться иначе. Тени стали гуще, звуки — резче. Запах пыли, смешанный с потом, ударил в нос. Билли закрыл глаза. Не для того, чтобы не видеть, а чтобы почувствовать.

Свобода. Что это? Просто слово или что-то большее?

Он не знает. Но он идёт.