Пророк (2009)

Малик вошёл в камеру, как входят в чужой дом — осторожно, почти на цыпочках. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе, когда он появился. Взгляды, как щупальца, обвивали его со всех сторон. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, липкую. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с чем-то кислым, будто прокисшее молоко. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Лучано заметил его сразу. Не то чтобы он искал кого-то, но Малик был... другим. Не таким, как все. Не таким, как они. Корсиканец, с его медленной, почти театральной походкой, подошёл к нему в первый же день. «Ты знаешь, что такое доверие?» — спросил он, и Малик, не моргнув, ответил: «Нет». Лучано усмехнулся. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Задания начались с мелочей. Передать записку. Подслушать разговор. Но потом — больше. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда Малик впервые взял в руки нож. Он не хотел, но... это было как в том анекдоте про Штирлица: выбора не было. Только движение вперёд. Только тишина, которая снова стала ватой.

Корсиканцы наблюдали. Мусульмане — тоже. Малик стал своим и чужим одновременно. Он не искал доверия, но оно приходило само, как ветер, который нельзя поймать, но можно почувствовать. Его планы росли, как грибы после дождя, но он никому не говорил. Ни слова. Только взгляды, только намёки. Вы ведь понимаете, да?

И вот он уже не тот наивный мальчишка. Он... нет, они начали двигаться иначе. Всё иначе.