Русалочка (2023)

Ариэль... нет, скорее, она уже не просто Ариэль. Она — это тревога, которая пульсирует в её груди, как второй пузырь воздуха, не дающий утонуть. Она смотрела на поверхность воды, где свет играл, как в том анекдоте про Штирлица, когда он ждал сигнала. Но сигнала не было. Только шум волн, которые бились о берег, словно пытались что-то сказать. Или предупредить. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Она поднялась на поверхность. Не в первый раз, конечно, но в этот раз всё было иначе. Он... нет, они начали двигаться иначе. Волны, ветер, даже звёзды — всё будто сговорилось. И вот это случилось. Кораблекрушение. Огни, крики, запах старой древесины, пахнущей временем и солью. Она не думала, она просто плыла. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Принц. Эрик. Его тело, холодное и тяжёлое, как камень, но живое. Она вытащила его на берег, чувствуя, как песок липнет к её коже, как будто пытается удержать её здесь, навсегда.

Тритон узнал. Конечно, узнал. Его гнев был не просто гневом — это был шторм, который вырвался из глубины, как будто он сам стал океаном. "Никогда больше", — сказал он. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Ариэль не могла дышать. Но она уже не могла остановиться.

Урсула. Её имя звучало, как шелест чешуи на дне. Она знала, что Ариэль придёт. Знаете, как в том анекдоте про Штирлица, когда всё идёт по плану, но ты не уверен, чьему плану. Сделка. Голос за ноги. Три дня. Поцелуй. Или... или рабство. Просто, да? Но почему тогда Ариэль почувствовала, как её кожа покрылась мурашками, будто от прикосновения медузы?

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Ариэль смотрела на свои новые ноги, которые болели, как будто их только что вырвали из воды. Она шла к Эрику, но каждый шаг был как шаг в неизвестность. Три дня. Три дня, чтобы найти то, что она даже не могла назвать. Любовь? Или что-то другое?

И вот она здесь. На берегу. Смотрит на него. Он говорит что-то, но она не слышит. Только шум в ушах, как будто океан всё ещё зовёт её назад. Но она уже не может вернуться. Или... может?