Крушение (2022)

Самолет тряхнуло так, будто кто-то схватил его за хвост и встряхнул, как пустую банку из-под газировки. Броуди Торранс, опытный авиатор, сжал штурвал до побеления костяшек. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Пассажиры, эти невольные участники его личного ада, замерли в тишине. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, липкую, не дающую дышать.

Потом это случилось. Ты поймешь, о чем я. Удар, треск, крики. И тишина снова. Только теперь она была другой — тяжелой, как будто земля впитала в себя все звуки и теперь давила ими на грудь.

Они приземлились. Нет, не приземлились — врезались, но выжили. Броуди открыл глаза, чувствуя, как запах гари смешивается с чем-то еще. Старая древесина, пахнущая временем. Или это был дым? Он не мог понять.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Повстанцы. Они появились из ниоткуда, словно вырастали из земли. Их глаза блестели в полумраке, как у голодных зверей.

Броуди знал, что делать. Нет, не знал. Он чувствовал. Опыт, инстинкт, что-то еще — все это слилось в один импульс. Он должен был защитить их. Пассажиры, эти чужие люди, стали его ответственностью.

Тишина снова. Но теперь она была живой, напряженной, как струна перед разрывом. Он шептал команды, двигался осторожно, как будто земля под ногами могла в любой момент расколоться.

И тут он увидел их. Повстанцы. Они приближались, медленно, как будто играли с ним. Броуди сжал кулаки. Он не знал, что будет дальше. Но знал одно: он не сдастся.

Выжить. Просто выжить. Или это уже слишком много?