Праведник (2023)

1942 год. Леса Белоруссии. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую, которую не разорвать. Николай Киселев остановился, прислушался. За спиной — двести с лишним человек. Двести с лишним жизней, которые он теперь нёс на себе, как мешок с камнями. Нет, не камни — пепел. Пепел их домов, их прошлого. Они шли за ним, потому что больше некуда. Потому что он сказал: «Я вас выведу». А что, если не выведет?

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Не так, как в первые дни, когда каждый шаг был борьбой с самим собой. Теперь это было что-то вроде ритуала. Шаг. Пауза. Шаг. Пауза. Как будто земля под ногами могла в любой момент исчезнуть. Или они сами.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Не выстрел, не крик — просто запах. Запах старой древесины, пахнущей временем, и ещё что-то... металлическое, как кровь, но не кровь. Николай обернулся. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он знал, что за ними идут. Не люди — тени. Те, кто не прощает. Те, кто не оставляет следов. Но следы были. Обувь, порванная в клочья, оставляла на земле кровавые отпечатки. Дети плакали, но тихо, как будто боялись разбудить кого-то. Или что-то.

«Ещё немного», — говорил он себе. Но немного — это сколько? Километр? Два? Или вся оставшаяся жизнь?

Однажды ночью, когда они остановились у ручья, старик подошёл к нему. Глаза старика были как два уголька, тлеющих в пепле. «Ты знаешь, зачем это делаешь?» — спросил он. Николай хотел ответить, но слова застряли где-то в горле.

Они шли дальше. Лес становился гуще, темнее. Иногда казалось, что деревья смыкаются за спиной, как будто хотят их поглотить. Но они шли. Потому что другого выхода не было.

Или был?