Эксперимент «Ведьма» (2022)

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, вязкую, которая давит на уши. Или это просто казалось? Лаборатория... нет, скорее, это было что-то другое. Не лаборатория, а лабиринт. Лабиринт из бетона, металла и страха. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке, когда свет выключают, и всё становится слишком громким, слишком близким.

Она сидела в углу, прижав колени к груди. Руки дрожали, но не от холода — от чего-то другого. От того, что она теперь знала. От того, что они сделали. Они... нет, скорее, *оно*. Это было больше, чем просто люди. Организация? Да, но это слово слишком мелкое, слишком обыденное. Это была машина, механизм, который перемалывал всё на своём пути. И она была частью этого механизма. Была. Пока не сломалась.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Она почувствовала, как что-то внутри неё щёлкнуло. Не физически, нет. Это было как... как будто кто-то переключил рычаг в её голове. И она поняла. Поняла, что может. Может что? Ну, например, двигать вещи. Не просто двигать — *чувствовать* их. Как будто они стали продолжением её тела. Стол, стул, дверь... всё это было теперь её. И она использовала это. Использовала, чтобы выбраться.

Город встретил её запахами. Не теми, что в лаборатории — там пахло химией, металлом, страхом. Здесь... запах старой древесины, пахнущей временем, и дождя, который только что прошёл. И ещё что-то. Что-то живое. Она шла, не зная куда, пока не увидела её. Женщину. Она была... обычной. Но в её глазах было что-то. Что-то, что заставило её остановиться. И тогда всё началось.

Преступники. Их было двое. Они не видели её, пока не стало слишком поздно. Она действовала инстинктивно, как будто её тело знало, что делать, даже если разум ещё не успел понять. И когда всё закончилось, женщина смотрела на неё не со страхом, а с... с чем-то другим. С чем-то, что она давно не видела. С теплом.

Но это было только начало. Они — нет, *оно* — не остановится. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Они уже близко. И они заберут её. Или попытаются. Потому что теперь она знает, кто она. И знает, что может. А может она многое. Слишком многое.