Проект «Гутенберг» (2018)

Ли Мань сидел на холодном металлическом стуле, его запястья слегка онемели от наручников. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивался с резким ароматом дезинфектора. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Полицейские, эти тени в углу, будто плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату.

— Юэнь хочет заплатить за тебя, — сказал один из них, и голос его был как скрип двери в пустом доме.

Ли Мань не ответил. Он думал о ней. О том, как её картины, её имя, её успех — всё это стало чем-то вроде призрака, который преследовал его даже здесь, в этой камере. А потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

— Художник, — продолжил полицейский, и слово это прозвучало как выстрел. — Где он?

Ли Мань закрыл глаза. Вспомнил Канаду. Холодные улицы, где он бродил с папкой своих работ, как нищий с пустой чашкой. Агенты предпочитали Юэнь. Её работы были... как в том анекдоте про Штирлица — слишком идеальными, чтобы быть настоящими. А он? Он был просто Ли Мань.

И тогда появился Художник. Не человек, а скорее идея. Он предложил ему стать частью чего-то большего. Супердоллары. Подделки, которые были... нет, не просто подделками. Они были искусством.

— Ты всё ещё думаешь, что это было того стоит? — спросил полицейский, и Ли Мань почувствовал, как его голос дрогнул.

Он не ответил. Вместо этого вспомнил запах краски, смешанный с запахом денег. И то, как его пальцы дрожали, когда он впервые держал одну из этих купюр.

— Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? — вдруг спросил он, но полицейские уже встали.

Тени снова задвигались. Ли Мань остался один. С мыслями, которые были как незаконченная картина — где-то между правдой и ложью.

И где-то там, за стенами, Юэнь ждала. Но он знал: даже если она заплатит, это не спасёт его. Потому что настоящая тюрьма — это не стены. Это память.