Мементо (2000)

Леонард Шелби ехал по шоссе, и его «Ягуар» мягко урчал, будто зверь, который знает, куда идти, даже если сам хозяин уже не уверен. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Дорога, машина, мысли — всё сплелось в один клубок, который он разматывал снова и снова. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную и тяжёлую. Он привык к этому. К тишине, к пустоте, к тому, что каждый раз, когда он оглядывается, прошлое уже другое. Или это он другой? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Мотель. Простой, как гвоздь в доске. Он остановился здесь, потому что... потому что что-то в нём было знакомое. Или нет. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешанный с ароматом дешёвого освежителя воздуха. Он вошёл, и тени плясали на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он сел на кровать, и она скрипнула, будто жалуясь на его вес. В кармане — фотография. Её фотография. Он смотрел на неё, но не видел. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Он забыл. Снова.

Его рука потянулась к ручке, к блокноту. Татуировки на теле — карта, которую он сам себе нарисовал. Но карта ведёт не туда. Или туда, но он не знает, где «туда». Он пишет: «Джон Г. убил её». Но кто такой Джон Г.? Он не помнит. Или помнит, но не так. Его память — это осколки зеркала, которые он собирает, но они не складываются в целое. Только блики, только отражения.

Он вышел на улицу. Ночь была холодной, и ветер нёс с собой запах бензина и чего-то ещё — может, дождя, может, просто надежды. Он сел в машину, и «Ягуар» заурчал снова. Куда? Зачем? Он не знал. Но он ехал. Потому что иначе нельзя. Потому что иначе он остановится, а остановиться — значит сдаться. А он не может сдаться. Даже если не помнит, зачем борется.