Линкольн для адвоката (2011)

Микки Холлер. Линкольн. Лос-Анджелес. Три слова, которые звучат как начало анекдота, но это не шутка. Его машина — не просто транспорт, это его офис, его крепость, его... нет, скорее, его зеркало. Блестящий, слегка потёртый «Линкольн», который знает больше, чем сам Микки. Он водит его по городу, как будто это последний островок здравого смысла в океане безумия. Или, может, наоборот — безумия в океане здравого смысла. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Дело Луи Руле. На первый взгляд — типичная история: богатый клиент, обвинение в нападении, секс-работница, которая, как всегда, знает больше, чем говорит. Микки берётся за дело с привычной уверенностью, с тем самым напором, который заставляет судей вздыхать, а прокуроров — нервно ёрзать. Он выигрывает. Конечно, выигрывает. Но потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Микки чувствует её кожей, как запах старой древесины, пахнущей временем. Луи Руле улыбается, но это не та улыбка, которую ждёшь от только что оправданного человека. Это что-то другое. Что-то... липкое. Микки вдруг понимает, что он не просто адвокат, он — пешка. Или, может, уже ферзь, но на чужой доске.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Микки начинает копать. Не потому, что хочет, а потому, что должен. Каждый документ, каждое слово, каждый взгляд — всё это складывается в картину, которую он не хочет видеть. Но она уже здесь, перед ним, как пятно на зеркале «Линкольна», которое не сотрёшь.

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Те, кто стоит за Руле. Те, кто знает, что Микки слишком близко подобрался к чему-то важному. Или опасному. Или и тому, и другому. Теперь это не просто дело. Это охота. И Микки — не охотник. Он — цель.

Каждый его шаг — это риск. Каждое слово — это ловушка. Он чувствует это в каждом звонке, в каждом взгляде через плечо. Запах кофе из ближайшей закусочной смешивается с запахом страха. Или это пот? Неважно. Важно то, что он не может остановиться. Потому что если остановится, то проиграет. А проиграть он не может. Не сейчас. Не здесь.

И всё же, что-то остаётся за кадром. Что-то, о чём он не говорит даже себе. Что-то, что делает этот город ещё более чужим, ещё более... нет, не враждебным. Просто другим. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?