Крепкий орешек 3: Возмездие (1995)

Саймон. Нет, не просто Саймон — *этот* Саймон. Тот, что знает, как взорвать твою жизнь, даже не прикасаясь к тебе. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Как будто весь город стал шахматной доской, а МакКлейн — пешкой, которую толкают вперёд, не спрашивая.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Звонок. Голос. Спокойный, как будто он обсуждает погоду, а не твою смерть. «Игра началась, Джон». Игра. Словно это что-то простое, вроде покера или шахмат. Но тут ставки — весь Нью-Йорк.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

МакКлейн бежал. Не просто бежал — он нырял в запахи: бензин, пыль, запах старой древесины, пахнущей временем. Каждый шаг — как удар по нервам. Саймон где-то рядом. Или далеко. Или везде.

А потом — золото. Да, золото. Не просто слитки, а целый резерв. Как в том анекдоте про Штирлица, только без шуток. Они взяли его. Кто они? Ну, вы знаете. Те, кто всегда остаётся в тени, пока ты смотришь на свет.

МакКлейн знал: это не просто месть. Это спектакль. И он — главный актёр, которому не дали сценария.

Тени снова плясали. Или это были уже не тени?