О, женщины! (2003)

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Как будто кто-то подменил пружину в их часах — тикают, но уже не так. Она замечала это по мелочам: как он отодвигает чашку, не глядя, или как его рука, раньше всегда тянувшаяся к ней, теперь лежит на столе, будто забыла дорогу. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Тяжёлый, плотный, как в том анекдоте про Штирлица, где он молчал так, что даже часы остановились.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Она вдруг почувствовала запах старой древесины, пахнущей временем, — это был их шкаф, который они купили вместе, когда всё только начиналось. Тогда он пах свежей краской и надеждой. А теперь... теперь он пах пылью. Или это она пахла пылью? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Они пытались говорить, но слова, как шарики ртути, раскатывались в разные стороны. Он говорил о работе, она — о подруге, которая снова развелась. Тени на стене плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Она вдруг вспомнила, как он смеялся над её шуткой про кота, который умудрился застрять в жалюзи. Это было давно. Очень давно.

Однажды она налила ему кофе, и он не сказал «спасибо». Не потому, что был злым. Просто... привык. Или устал. Или забыл. Она посмотрела на его руки — они были те же, но пальцы казались чужими. Как будто кто-то другой держал эту чашку.

А потом... потом она надела его рубашку. Ту самую, с запахом его одеколона, который уже выветрился, но всё ещё витал где-то на границе памяти. Он посмотрел на неё, и что-то дрогнуло. Не сразу. Сначала это было похоже на тень, которая скользнула по его лицу. Но потом... потом он улыбнулся. Не той улыбкой, которую она знала, а другой — новой, но почему-то знакомой.

И они заговорили. Не о работе. Не о подруге. О чём-то другом. О чём-то, что было важнее.

Или, может, это просто показалось.