Мыс страха (1991)

Макс Кейди вышел на свободу в тот день, когда дождь лил как из ведра. Небо было серым, как тюремные стены, которые он оставил позади. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе — его мысли, его шаги, его дыхание. Четырнадцать лет. Четырнадцать лет он носил эту обиду, как камень в груди, и теперь камень начал шевелиться, прорастать корнями.

Он помнил Сэма Боудена. Помнил его голос, спокойный, почти равнодушный, когда тот говорил: «Это всё, что я могу сделать». Но это была ложь. Сэм мог сделать больше. Он знал это. Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я.

Макс шёл по улице, и его пальцы сжимались в кулаки, будто пытаясь ухватить что-то невидимое. Запах старой древесины, пахнущей временем, ударил его в нос — где-то рядом был сарай, заброшенный, как его жизнь. Он остановился, вдохнул глубже. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, тяжёлую.

Он думал о семье Боудена. Жена. Дочь. Пятнадцать лет. Столько же, сколько он провёл за решёткой. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он улыбнулся, но улыбка была кривой, как трещина на стекле. Он знал, что делать. Не сразу, не сегодня. Но скоро.

Он прошёл мимо детской площадки. Качели скрипели, будто плакали. Запах мокрой земли, грязи, смешанной с дождём, напомнил ему что-то давнее. Что именно? Он не мог вспомнить. Или не хотел.

Макс остановился у дома. Не у того, который искал, но у того, который напомнил ему о чём-то важном. О чём? Он не знал. Или знал, но боялся признаться.

Он повернулся и пошёл дальше. Ветер подхватил его плащ, и он почувствовал, как холод проникает под кожу. Скоро, подумал он. Скоро.

И где-то в глубине, в самом тёмном углу его сознания, что-то шевельнулось. Что-то, что он не мог назвать. Но оно было там. И оно ждало.