Аэроплан (1980)

Самолет. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Не так, как должно быть. Не плавно, не уверенно. Рывки. Как будто кто-то дергает за ниточки, а не управляет машиной. Тед, бывший военный летчик, почувствовал это раньше, чем понял. Его тело, привыкшее к вибрациям, к тонким изменениям в движении, уже знало: что-то не так. Но что?

Потом это случилось. Ты поймешь, о чем я. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. И запах. Не тот привычный запах самолета, смесь пластика и кофе, а что-то... другое. Кислое, резкое. Как будто кто-то забыл открыть окно на кухне, где что-то сгорело.

Эллен, стюардесса, появилась из ниоткуда. Ее лицо было бледным, но глаза — острыми, как лезвие. "Тед, — сказала она, — они не могут. Никто не может". Она не уточнила, кто "они", но он понял. Экипаж. Пилоты. Все, кто должен был держать эту штуку в воздухе.

Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Тед схватился за спинку кресла, почувствовав, как ладони становятся липкими. "Я не летал годами, — пробормотал он. — Я... нет, мы не справимся".

Но Эллен уже тянула его к кабине. Ее рука была холодной, но твердой. "Ты должен, — сказала она. — Иначе...". Она не договорила. Но он понял. Иначе — это конец.

В кабине было темно, только мигающие огоньки приборов. Тед сел в кресло, почувствовав, как кожа прилипает к коже. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешался с чем-то металлическим. Он закрыл глаза на секунду, пытаясь вспомнить. Как это было? Как держать штурвал?

"Ты справишься, — сказала Эллен. — Ты должен".

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он взял штурвал. И самолет, будто почувствовав его руку, дрогнул. Не уверенно, но... лучше.

"Держись, — прошептал он. — Держись".

И они начали падать. Нет, не падать. Лететь. Вместе.