Жизнь, как она есть (2010)

Холли Беренсон. Мессер. Два имени, два мира, два запаха — ваниль и пыль от старого проектора. Она — кондитер, чьи торты разлетаются, как горячие пирожки, он — технарь, который знает, как заставить камеры ловить каждый удар мяча. Их первое свидание? Катастрофа. Не то чтобы они ненавидели друг друга — скорее, не понимали. Как два разных языка, которые звучат в одной комнате, но никогда не складываются в диалог.

И всё же... потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Софи. Маленькая Софи, которая стала их общей точкой пересечения. Крестница, которую они обожали, но каждый по-своему. Холли видела в ней будущую художницу, Мессер — гения математики. А потом... тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Они стали опекунами.

Теперь они живут под одной крышей. Запах старой древесины, пахнущей временем, смешивается с ароматом свежей выпечки. Тени пляшут на стенах, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Они пытаются. Пытаются договориться, ужиться, найти общий язык. Но это... это как в том анекдоте про Штирлица: они знают, что должны, но не знают, как.

Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось? Иногда, когда они сидят за столом, Софи между ними, кажется, что они почти... почти нашли что-то общее. Но потом Холли вспоминает, как Мессер назвал её торт «слишком сладким», а он — как она сказала, что его работа — «просто картинки для фанатов».

И всё же... они двигаются. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Медленно, как будто через густой сироп. Но двигаются. Потому что Софи. Потому что жизнь. Потому что... ну, ты понимаешь.

Что-то остаётся недоговорённым. Как будто они ждут, что кто-то другой закончит за них. Может, это ты?