Август Раш (2007)

Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе. Как будто сама музыка вела их, а не они её. Луи, этот ирландец с гитарой, чьи пальцы казались продолжением струн, и Лайла, виолончелистка, чья осанка выдавала её происхождение, но не гордость. Они встретились в Нью-Йорке, где воздух пахнет асфальтом, кофе и чем-то ещё, что нельзя назвать, но можно почувствовать. Это был не просто город — это был лабиринт, где каждый звук, каждый шорох мог быть ключом или ловушкой.

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Их разделили. Не война, не катастрофа — просто жизнь, которая иногда ведёт себя как в том анекдоте про Штирлица: всё понятно, но ничего не ясно. Луи исчез, Лайла осталась одна, а между ними — ребёнок, которого они даже не успели назвать. Август. Мальчик, который родился под звуки их музыки, но вырос в тишине. Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату, плотную, непробиваемую.

Двенадцать лет спустя Август играет на улицах. Его музыка — это не просто звуки, это... как бы объяснить? Это как запах старой древесины, пахнущей временем, или как тени, которые пляшут, то ли как демоны, то ли как пьяные на субботней вечеринке. Он верит, что его родители услышат его. Не просто услышат, а узнают. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он не знает, как они выглядят, но он знает, как они звучат. Его музыка — это их голоса, сплетённые в одну мелодию. И вот он играет, а вокруг — город, который не спит, не молчит, но иногда... иногда кажется, что он прислушивается.

Кто-то говорит, что это наивно. Кто-то — что это красиво. А он просто играет, потому что другого выхода нет. Или есть?