Подглядывающий (1993)

Эдуардо стоял у окна, глядя на улицу, где дождь превращал асфальт в зеркало. Он... нет, скорее, они начали двигаться иначе — капли, тени, отражения фонарей. Всё это напоминало ему о ней. О том, как она смеялась, когда он пытался угадать, что она задумала. Смех её был как звон стекла, но не того, что разбивается, а того, что звенеть может вечно. Или нет? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Он закрыл глаза, вдыхая запах старой древесины, пахнущей временем. Комната была тихой. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Он вспомнил строки Бодлера, которые повторял себе как мантру: «Проклят тот невежда, который смешал в одном котле любовь и честь». Любовь. Честь. Что из этого важнее? Или они вообще из разных миров, как в том анекдоте про Штирлица, где всё одновременно правда и ложь?

Потом это случилось... ты поймёшь, о чём я. Он увидел её — или её тень? — в окне напротив. Она стояла там, как призрак, и смотрела на него. Или мимо него? Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Он почувствовал, как сердцебиение ускоряется, но не от страха. Нет, это было что-то другое. Что-то, что он не мог назвать, но что заставляло его кожу покрываться мурашками.

Он подошёл ближе, почти касаясь стекла. Запах дождя смешался с чем-то ещё — горьким, как полынь. Это было её духи? Или просто память, которая не хотела отпускать? Он не знал. И, может быть, не хотел знать.

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто мир замер, ожидая чего-то. Эдуардо почувствовал, как что-то внутри него сдвигается, как будто старая рана, которая никогда не заживала, вдруг начала кровоточить снова. Но это была не боль. Нет, это было что-то другое. Что-то, что он не мог назвать.

Или, может быть, он просто боялся назвать.