Худший человек на свете (2021)

Юлия стояла у окна, запотевшего от дыхания. За стеклом — Осло, серый и мокрый, как всегда в ноябре. Она думала о том, что медицина — это не её. Нет, не так. Медицина — это не она. Или она — не медицина? Всё равно. Она уже чувствовала это, ещё до того, как поняла. Как будто запах больницы — этот странный микс антисептика и чего-то старого, пыльного — не вписывался в её кожу. Он... нет, скорее, они — её мысли — начали двигаться иначе. К психологии. К чему-то, что ближе к её внутреннему хаосу.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Она бросила всё. Не сразу, конечно. Сначала были долгие ночи, когда она сидела с чашкой кофе, который уже остыл, и смотрела на свои руки. Руки, которые должны были спасать жизни, но вместо этого дрожали от неуверенности.

Она начала писать. Не книги, нет — сначала просто заметки. О людях. О себе. О том, как тени плясали на стенах её комнаты, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. Потом пришла фотография. Она ловила моменты, которые другие не замечали: трещину на асфальте, старую женщину с сумкой, полной книг, запах старой древесины, пахнущей временем.

Романы? Да, они были. Долгие и короткие. С Эйвиндом, который говорил, что любит её, но не понимал. С Акселем, который понимал, но не любил. Или наоборот? Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Она сидела в своей новой квартире, маленькой, но своей, и думала: а что, если это всё — просто поиск? Поиск себя. Себя, которая всё время ускользает, как песок сквозь пальцы.

И вот она здесь. С книгой в руках, которую сама написала. С фотографиями, которые сама сделала. С жизнью, которую сама построила. Или нет? Может, это всё ещё черновик. Как в том анекдоте про Штирлица — конец только кажется концом.

Юлия улыбнулась. Или это была гримаса? Неважно. Она знала, что завтра снова начнёт искать. Потому что искать — это и есть жить.