Таксист (1976)

Нью-Йорк. Город, который никогда не спит, но иногда кажется, что он просто забыл, как это делать. Серебристые лучи фонарей, которые не столько освещают, сколько подчеркивают тьму. Трэвис Бикл едет по этим улицам, и его такси — не просто машина, а капсула, отрезанная от мира. Он... нет, скорее, они — улицы, фонари, тени — начали двигаться иначе. Как будто город дышит, но не воздухом, а чем-то тяжелым, густым. Вы чувствуете это? Или мне показалось?

Он видит их — людей. Они выходят из баров, клубов, подъездов. Их лица, их движения, их голоса. Они говорят, но слова... слова будто растворяются в воздухе, как дым от сигареты. Иногда он ловит взгляд. Иногда — запах. Духи, пот, алкоголь, что-то еще... старое, как будто время само начало пахнуть. Или это просто его голова?

Трэвис ждет. Он ждет чего-то. Не дождя, нет. Дождь — это слишком просто. Он ждет очищения. Огня. Шторма. Но пока что только тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Или в стекло. Ты можешь его потрогать, но оно не разобьется. Оно просто будет там, между тобой и всем остальным.

Потом это случилось. Ты поймёшь, о чём я. Не сразу, не в один момент. Это как в том анекдоте про Штирлица — всё начинается с мелочи. С взгляда. С слова. С того, как тень от фонаря падает на стену. Тени плясали, как демоны... или как пьяные на субботней вечеринке. И он понял: надежды нет. Никакого дождя. Никакого очищения. Только гнев. Только огонь.

И он начал. Не знаю, как именно. Не знаю, почему. Но он начал. И город... город даже не заметил. Он просто продолжал дышать. Тяжело, густо, как всегда.