Рэй (2004)

Рэй. Он... нет, скорее, они — Рэй и его слепота — начали двигаться иначе. Сначала это было как будто туман, густой и липкий, а потом — пустота. Но не та, что пугает, а та, что заставляет слушать. Слушать всё: скрип половиц, шёпот ветра, голоса, которые звучали громче, чем должны. И музыка. Она была везде. В пальцах, в горле, в воздухе, который пах старой древесиной, пахнущей временем. Вы тоже это чувствуете? Или мне показалось?

Потом это случилось. Трагедия. Нет, не просто трагедия — что-то большее, что-то, что навсегда оставило шрам. Его брат... нет, их связь. Она оборвалась, как струна, которую слишком сильно дёрнули. И тишина. Не просто отсутствие звука — будто воздух превратился в вату. Тяжёлую, плотную, давящую. Но Рэй не сломался. Он... они начали искать выход. В музыке. В этих чёрно-белых клавишах, которые стали его глазами. Или, может, его душой?

А потом — дорога. Бесконечная, как в том анекдоте про Штирлица, где всё повторяется, но никогда не бывает одинаковым. Концерты, женщины, дети... двенадцать, если считать. И наркотики. Они были как тени — то плясали вокруг, как демоны, то обнимали, как старые друзья. Но Рэй... он всегда возвращался. К музыке. К себе. К тому, что было важнее всего.

Расизм? Да, он был. Как ржавчина на старом заборе — неприятно, но привычно. Но Рэй не боролся с ним. Он просто играл. Играл так, что даже те, кто ненавидел, начинали слушать. А потом — понимать. Или нет. Кто их разберёт?

Его музыка... она была как шторм. Или как пьяные на субботней вечеринке — хаотично, но в этом был свой порядок. И революция. Не та, что с баррикадами, а та, что тихо меняет мир. Вы слышите её? Или это только мне кажется?